Борис Черный
Начало и конец еврейского экзотизма во Франции (случай
художника Леона Вайссберга)
О жизни и творчестве Леона Вайссберга известно довольно мало.
Он родился в 1893 (или 1894-м) году в довольно зажиточной и религиозной
еврейской семье. Его отец служил в муниципалитете галицийского города
Пржеворска. После школы отец отправил сына в Вену. У Вайссберга рано
обнаружились художественное дарование и талант музыканта (скрипача), и в 1901
году, сдав на аттестат зрелости, он стал студентом Венской школы
искусств и ремесел (Kunstgewerbeschule), в классе Оскара Кокошки. Реакция семьи не заставила себя ждать.
Отец, который хотел, чтобы сын поступил на юридический факультет, отказал ему в
материальной помощи. Против воли родителей Леон Вайссберг остался в Вене.
Повоевав в рядах австрийской армии, в 1918 году он вернулся домой и по
настойчивой просьбе отца отправился в Берлин с обещанием поступить на
юридический факультет. Однако в Берлине он продолжил свое художественное
образование в мастерской художника
и скульптора
Александра Архипенко. Согласно легенде, Вайссберг зарабатывал себе на жизнь
частными уроками немецкого языка и скрипки, играл роль статиста в немых фильмах
и рисовал портреты на заказ. Подобно многим еврейским живописцам, которые потом
станут участниками так называемой «парижской школы», Вайссберг совершает долгую
поездку по континенту: от Дрездена до Италии, от Италии до Амстердама. По всей
видимости, на молодого художника оказала сильное влияние голландская живопись,
особенно картины Рембрандта на еврейские темы. Не исключено, что особое внимание
он обратил и на портреты жены Рембрандта, сделанные в день их свадьбы, где она,
будучи изображенной с распущенными волосами и повязкой на голове, настолько
похожа на настоящую еврейку, что эти гравюры долго называли «Еврейская
новобрачная». В 1922 году Вайссберг возвращается в Берлин. Там он встречает
Франца Кафку, с которым познакомился несколькими годами раньше, и рисует его
портрет. Несколько позже Вайссберг переезжает в Париж, где вместе с Зигмунтом
Менкесом, Альфредом Абердамом и Иоахимом Вайнгартом создает «группу четырех».
Осенью 1925 года группа организует совместную выставку в галерее «Весна
священная», принадлежавшей Яну Сливинскому. У Вайссберга, Абердама, Вайнгарта и
Менкеса есть много общего: возраст и происхождение, все четверо -- выходцы из
Галиции, осевшие во Франции, не порвавшие своих связей с родиной -- они
регулярно выставляют свои произведения во Львове. Сильное влияние оказали на
«четырех» немецкий экспрессионизм и художники «парижской школы». Сам Вайссберг
быстро свел знакомство с Марком Шагалом, Эрнстом Кирхнером, Хаимом Сутиным и
прочими деятелями передового искусства 1920-х.
С 1924-го по 1927 год Вайссберг экспонирует свои картины на
Осеннем салоне, который каждый год является главным событием художественной
жизни Парижа. Критики и художники высоко оценивают его работы, а галеристы и
меценаты их иногда покупают. Первые известные картины Вайссберга относятся к
началу 1920-х годов. Прежде всего, это портреты; среди них выделяется портрет
Кафки. К этой же категории принадлежат «Портрет еврейского мальчика» (1922),
«Портрет молодого художника Хабера-Берона» (1924) и «Портрет Леопольда
Зборовского» (1926).
В середине 1920-х творчество Вайссберга развивается
одновременно по двум основным направлениям -- натюрморты и женские портреты.
Среди последних -- знаменитая «Еврейская новобрачная», изображающая жену
художника. В отличие от новобрачных Рембрандта и Делакруа, новобрачная
Вайссберга стоит прямо перед нами. Она полураздета, но не старается скрыть своей
наготы. Наоборот, новобрачная гордится красотой своего тела, которое она готова
«подарить» мужу. Ее тяжелая грудь, гибкость форм, легкая еврейская вуаль,
покрывающая круглые плечи, гармонично и естественно сочетаются с богатой гаммой
охристых и розовых тонов.
Рисунок
Критик Шиль Аронсон утверждал, что картина полна ностальгии по
местечку и местечковому образу жизни. Если вспомнить наше определение экзотизма,
то об экзотизме здесь нет и речи. Между Вайссбергом и его моделью, между
субъектом и объектом нет того расстояния, которое было между Делакруа и
марокканскими евреями. В портрете Мари нет следа подчеркнутой святости,
характерной для изображений Эсфири или Юдифи. Нет никакого оттенка вульгарности
и порочности, свойственной «еврейским куртизанкам».
Еврейская новобрачная -- «просто» еврейская женщина. Она не
местечковая, не французская -- она местная, здешняя. Ее центральная позиция на
полотне исключает всякий экзотизм. Для Вайссберга это было настолько очевидно,
что на картине нет даже никакого знака, указывающего на культурно-этническую
идентичность женщины. Именно поэтому восклицание Шалома Аша не только восхищение
замечательной картиной, но и знак конца еврейского экзотизма во Франции.
Конец еврейского экзотизма. Часть вторая и последняя
Последние два года своей жизни Вайссберг провел в департаменте
Авейрон, который до ноября 1942 года находился под властью правительства Виши.
Здесь, на юге Франции, художник рисует пейзажи, а также картины на цирковые
сюжеты. Уже в феврале 1943 года его арестовала полиция и отправила в Дранси (под
Парижем) -- там находился крупнейший центр переправки евреев из Франции в лагеря
смерти. Вайссберг погиб в Майданеке в 1943-м году. Его мастерская была
разгромлена. От этого периода жизни Вайссберга остались лишь несколько писем.
Ими завершается эта история -- история того, как вместе с французской
колониальной империей возник и исчез еврейский экзотизм, как погибли красивые
еврейки на картинах и на улицах французских городов, как погибли еврейские
художники, которые их рисовали.
Комментариев нет:
Отправить комментарий